Они всё время что-то делят. Инька и Янька. Игрушки, паззлы, территорию обитания, количество обоюдных поджопников. Их жизнь – мечта многоборца-фанатика. Бесконечное соревнование в различных дисциплинах. Кто громче крикнет, кто сильнее любит маму, кому больше мороженого досталось и кто больше посмотрел мультиков. На их фоне Вася – маленький Будда, который зашел понаблюдать за противостоянием стихий. У него нет и следа укоризны. Однако его просветление отличается от традиционного тем, что при надобности парень может как следует прикрикнуть. Так что остается только гадать, достигнут ли предел сопротивляемости барабанных перепонок у наших соседей снизу или нет.

Под нами ведь тоже люди живут. Их семейный быт озарен участием двух близнецов, девочки четырех лет и девочки восьми лет. Есть еще и постарше, но она уже в институте, успешно катапультировалась прямо в инкубатор абстрактных знаний. О том, что происходит у них неподготовленные жильцы могут только фантазировать. Однако мы – жильцы подготовленные и знаем, что трое детей - это чуть меньше, чем четверо. Поэтому с вероятностью 75% способны назвать причину любого сигнала, который легко принимается на расстоянии пяти этажей во все стороны.

Минорные высоты – их обычно хором берут близнецы, что свидетельствует о внезапно рухнувшей полке либо же опрокинутой миске. Если содержимое миски горячее, то детский тенор разбавляется скупым баритоном отца, который старательно выводит табуированные партии, не до конца вымаранные цензурой из либретто. Звонкий речитатив – хип-хоп сингл в лучших традициях клана Ву-Танг, исполняет четырехлетняя звезда раёна. Бессмысленная на первый взгляд скороговорка ловко маскирует настойчивую потребность формирующейся личности в какао-бобах. А вот и зрелое восьмилетнее сопрано. По характеру произведения понятно, что певица уже выросла из музыки улиц, поэтому предпочитает тихую нью-эйдж классику в духе Энии с заглавной темой о суровой несправедливости везде и обязательном освобождении, которое должно прийти и оправдать сотни часов утомительного умственного труда. «Кто скажет, куда текут эти дни…»

Серые стены, в окружении которых проходит большая часть семейной эстафеты, к вечеру обрастают желтыми квадратами. Возвращаются в соты наши братья по муравейнику. Если смотреть на север, в перспективу, то обустроенная многоэтажной панелью улица вполне сойдет за какой-нибудь шанхайский проспект. Возможно, через пять лет здесь будут трущобы, с детскими площадками, изъеденными эрозией, с озлобленными героями-одиночками, папоротниками и патрульными дирижаблями. Или наоборот – каждый дом превратится в полотно для графитчиков. Унылый камень полностью скроется под пузатыми разноцветными буквами вечного рассказа о буднях внутреннего мира, на автобусных остановках начнут вить гнезда аисты, а карнавальные шествия станут настолько привычными, что прохожие в соломенных туфлях и сомбреро вместо приветствий будут спрашивать друг у друга: ¿Qué piensa usted sobre esto?